Хотим, чтобы у нас в спорте наконец что-то сдвинулось? И лондонские передряги остались в прошлом и не повторялись? На сегодня намечено Олимпийское собрание, призванное подвести окончательные итоги Игр-2012. Приурочим к этой дате рассказ об уникальном опыте, который не помешало бы распространить на всю страну. Речь о Владимире Шантаровиче, его команде и созданном ими удивительном селекционном центре в Мозыре.

Блеск металла

Командировка в полесский город пролетела на одном дыхании. Фактически у меня не было ни одной минуты, когда не слышала бы вокруг разговоров о спорте и о том, как достичь еще лучших результатов. Поэтому для начала немного статистики.

Шантарович пришел в национальную команду по гребле на байдарках и каноэ в 1993 году, а возглавил ее в 2001-м. За этот период завоевано семь олимпийских медалей. Афины-2004 — бронза Романа Петрушенко и Вадима Махнева (байдарка). Пекин-2008 — золото братьев Андрея и Александра Богдановичей (каноэ) и четверки Петрушенко — Алексей Абалмасов — Артур Литвинчук — Махнев, бронза Петрушенко и Махнева. Лондон-2012 — серебро братьев Богдановичей и Петрушенко с Махневым, бронза четверки Ирина Помелова — Надежда Попок — Ольга Худенко — Марина Полторан (байдарка).

 

Еще есть 43 медали чемпионатов мира (17 золотых, 15 серебряных, 11 бронзовых) и 68 — чемпионатов Европы (24 золотые, 23 серебряные, 21 бронзовая), а также поистине бесчисленное количество наград с этапов Кубка мира (только в цикле-2009/2012 — 65). Но особо хочется отметить следующее достижение. Международная федерация с 1975 года формирует в каждой дисциплине список из десяти абсолютно лучших результатов, показанных победителями в финалах официальных соревнований. Так вот время белорусских гребцов в этих топ-10 встречается 24 раза. Чаще только немецких, венгерских и российских. В байдарке, с которой непосредственно работает Владимир Владимирович, результат еще более ошеломляющий: здесь у Беларуси второе место после Германии. Причем мировой рекорд Петрушенко и Махнева, установленный ими на пятисотке этапа Кубка мира-2008 в Познани, останется в истории, ведь этой дисциплины уже нет в программе.

 

Когда собиралась в Мозырь, подумывала узнать у заслуженного наставника, в этом году отметившего 60-летний юбилей, где он черпает мотивацию. Но потом вопрос сам собой растворился в воздухе. Для Шантаровича спорт — это непрерывное творчество, предела которому нет.

Штрихи к портрету

Он пунктуален и не терпит опозданий других. Первый в послеолимпийском сезоне тренировочный сбор на Припяти начался с общего собрания. Девять утра. Небольшой зал, в котором тесно такому количеству рослых широкоплечих молодых мужчин. Их почти три десятка, некоторые сидят на полу. Владимир Владимирович в центре, за небольшим столом. Войдя, поздоровался без тени иронии: “Доброе утро, чемпионы и подающие надежды”. Быстрая перекличка. Двое не откликнулись. Фамилии тотчас вычеркнуты из списка — следующий шанс им представится не раньше весны. Короткая вводная, сочетающая напутствие, обещание и даже уговоры. Напутствовал Шантарович своим, как показалось, любимым: “Надо начинать фанатить. Развивать не только туловище, но и голову”. Каким образом развивать, сказал тоже, оперируя такими специфическими терминами, как “управляемая скорость” и “энергетическая стоимость”. Всем, кто выдержит “борьбу за жизнь”, пообещал, что будут жить так же хорошо, как Петрушенко и Махнев, присутствующие в зале. И попросил: “Потерпите два года, и вы проснетесь знаменитыми”.

Кто-то считает его без нужды жестким. Но он просто профессионал. И не хочет тратить время попусту. По этой причине ненавидит, кстати, поезда и автобусы, передвигается только на машине. Водить не умеет. Для этого у него есть жена Марина, боевая подруга, задорная и деловая, которая закрывает и все домашние вопросы.

Адреса электронной почты у Шантаровича нет. Смотреть телевизор ему некогда. Он пишет от руки и очень в этом плане плодовит, от его печатных публикаций, расставленных и разложенных в рабочем кабинете, разбегаются глаза. Порой, говорит, вскакивает ночью, чтобы записать пришедшие в голову мысли. Ему звонят из разных стран, просят совета и рекомендаций, зовут к себе. Но он никуда не уедет. Не видит смысла. Хочет продолжить дело своей жизни именно в Мозыре — там обитает и черпает новые силы его команда, там Владимир Владимирович вместе с единомышленниками создал селекционный центр, речь о котором впереди.

Школа жизни

Национальная команда по гребле на байдарках и ее ближайший резерв базируются в мозырской СДЮШОР профсоюзов. Школа за счет собственных средств буквально на глазах расстраивается вширь. При ней уже есть гостиница на 25 мест с вполне комфортабельными номерами, оборудованными бытовой техникой, где цена за место — смешные по нашим временам 40 тысяч в сутки. Там, как правило, размещается молодежь. Через год обещают ввести в строй дополнительное жилое крыло. Для мужчин, женщин и детей — отдельные причалы, эллинги, раздевалки, тренажерные залы. Везде идеальные чистота и порядок. Котельная своя, парилка горячая уже с утра. На обед автобус отвозит в гостиницу “Припять”, где живут члены главной сборной страны.
В будущем питание организуют прямо на месте. В планах также построить искусственное футбольное поле 20х40 и пару теннисных кортов.

 

В СДЮШОР восемь тренеров, возраст — от 22 лет, пенсионеров нет. Двое из них колесят по региону, высматривают подходящих 5-7-классников. Выезды в общеобразовательные школы практикуются в том числе и по неделе. Подбирают рослых ребят, обращают внимание на данные родителей, ведь заказ национальной команды: чтобы юноши были не ниже 184 сантиметров, а девушки — от 170. Аналогичной работой занят и тренер расположенного в нескольких километрах выше по реке УОРа Сергей Зборовский, при этом он ведет часы в СДЮШОР. Таким образом поддерживается тесная связь школы с училищем.

Отобранных ребят на каникулах приглашают на короткий просмотровый сбор. Более пристально за ними наблюдают, снимают антропометрические данные: ширину плеч, размах рук, длину туловища, глубину захвата и так далее. Изучают характеры. С теми, кто подворовывает или втихаря ест под одеялом, расстаются тотчас. Здесь ценят порядочность и командный дух. В играх проверяют бойцовские качества, координацию и настойчивость. Приглянувшихся по всем параметрам детей вызывают в свободное от учебы время еще на два-три сбора, постепенно сужая круг претендентов. С разрешения городских властей школа построила на соседнем острове семь летних домиков, куда расселяет приезжую детвору. Обучают новичков на лодках еще ГДРовского производства почти 40-летнего возраста. В гребле на байдарке дистанции короткие, максимум 1000 метров. Поэтому прирожденным стайерам, коль такие нарисуются, предлагают перейти в секцию по соседству — к “академикам”, которые преодолевают на соревнованиях по 2 км.

Зачисленных в школу продолжают регулярно обмерять — по два раза в год. Показатели специальной антропометрии заносят в специальную форму 1а. Динамика отслеживается. Раз в два месяца среди разных возрастов проводятся соревнования по ОФП, летом — по спецподготовке на воде. На них сразу вырисовываются закалка и стремление побеждать. Это отличная соревновательная практика, которой обычно так не хватает детям. Здесь они приучаются держать себя в руках, преодолевать стартовую лихорадку, Чтобы попасть в команду на первенство Беларуси среди ДЮСШ, идет настоящая битва. Детям все доступно объясняют: “Хотите участвовать в соревнованиях? Вот контрольный срез. Проходите в полуфинал — едете за счет школы. Нет — можете ехать за счет мамы и папы”. Если ребенок участвовал за свои деньги и достойно выступил, ему компенсируют расходы. В таком ключе школа работает с 2000 года. Селекцию — от групп начальной подготовки до высшего спортивного совершенствования — курирует директор СДЮШОР Виктор СКРИГАНОВ, обладающий 40-летним тренерским опытом. Это соратник Шантаровича.

Скриганов уверен: “Государство должно быть заинтересовано в таких школах, как наша. Спустя шесть-семь лет, если ребенок не достигнет больших высот, он хотя бы сможет взять в руки гаечный ключ и пойти работать. Ведь состояние здоровья детей катастрофически падает. Скоро совсем не останется возможностей их набирать: сначала будет еще рано (слишком малы), потом будет поздно (уже больны). Мы берем и со сколиозами, и с лордозами, поэтому школу можно смело называть спортивно-реабилитационной”.

Конечно, резерв из других областей страны тоже имеет возможность выбиться в чемпионы. Гребля на байдарке выстроила вертикаль: за подростков до 18 лет отвечает столичный тренер Сергей Корнеевец, за молодежь до 23 лет — напарник Шантаровича по национальной команде Виталий Гуд. Десятки перспективных ребят тренируются бок о бок с именитыми Романом Петрушенко и Вадимом Махневым — как на Припяти, так и в Приднестровье, куда они выезжают централизованно. Финансирование на это выделяется РЦОПом и регионами. Наставники молодняка регулярно приглашаются на УТС основной команды, от них нет никаких секретов, было бы желание учиться.

Аналогичная работа уже несколько лет ведется и в женской байдарке. К слову, Владимир Владимирович буквально уговаривал мозырянина Геннадия Галицкого взяться тренировать перспективных девчат, к чему тот и приступил осенью 2008 года. И теперь, после медали Лондона, появился повод говорить о том, что если у мужчин-байдаристов путь с нуля до олимпийского пьедестала занимает не менее двенадцати лет, то у женщин Ольга Худенко промчалась за рекордные шесть!

В помощь тренерам, по заказу их главкома, федерация регулярно издает “Справочник по гребле на байдарках и каноэ”, который Шантарович называет “нашей конституцией”. Там не только календарь, составы команд, но и критерии отбора, и даже памятка об упомянутых показателях антропометрии. По мнению Скриганова, “конституция” дисциплинирует, заставляет людей не задавать лишних вопросов, на порядок упрощает работу и создает благоприятную обстановку в огромном коллективе.

Слагаемые успеха

О своей открытости, принципах работы и секретах успеха Владимир ШАНТАРОВИЧ говорил недавно и на научной конференции в Мозырском университете, тесный контакт с которым поддерживает его команда. Наставник — доцент, преподает, читает лекции. Его воспитанник Петрушенко ведет практические занятия, принимает зачеты. Многие гребцы учатся либо являются выпускниками этого вуза. Не случайно Владимир Владимирович благодарил преподавателей за теплое отношение к атлетам:

— Спортсмены высокого класса ранимы, с ними нужно очень деликатно работать. Мне очень импонирует такое отношение преподавателей, у меня с ними наладилась тесная связь. Когда становится очень-очень грустно, я прихожу в Мозырский университет, где всегда приятно общаться. И тогда появляется настроение — настроение жить, работать, блистать.

Для меня никаких тайн в спорте высших достижений не существует. И секрет динамики наших результатов в том, что мы все время, с 2000 года, в поиске. В Мозыре сложилась очень четкая модель селекционной работы. Отбор проходит в профсоюзной школе Скриганова и УОРе, далее спортсмены переходят в университет, а потом в национальную команду. Преемственность — одна из особенностей нашей подготовки. Поэтому когда мне говорят “Шантарович, ты формируешь команду только из своих” (из 12 участников Олимпийских игр в Лондоне — шесть мозырян), я всем отвечаю: “Стараюсь жить так, чтобы работать только с сильнейшими — не по понятиям, а по результату”. Во многих командах этого или недопонимают, или намеренно не придерживаются. И обвиняют меня: “Ты подсуживаешь”. Объясняю: даже далеко не талантливый по генетическим признакам спортсмен, если он регулярно приходит на тренировки и выполняет необходимый объем нагрузки, даже при негениальном преподавателе способен стать чемпионом — не чемпионом Олимпийских игр, так чемпионом мира, страны или просто здоровым человеком. А талантливые и гениальные, если они не нашли контакта с личным тренером, который к тому же не работает над собой, просто остаются за бортом. Повторюсь, это основная наша особенность, слагаемое успеха.

 

Короля делает свита. Я уже шесть-восемь лет работаю с биохимиком Леонидом Макаровичем Шкуматовым из НИИ спорта. Очень прошу его раз в полгода сказать по два-три умных слова. Вообще, если люди говорили бы только то, что знают, в мире стояла бы тишина. Поэтому у меня с Макарычем понимание. Забор крови в команде делается регулярно. Тесты на гемоглобин, показатель сердечно-мышечного напряжения, мочевину и так далее просто необходимы, чтобы управлять состоянием спортсмена. Нужно знать энергетическую стоимость работы. Если он получил нагрузку, а утром его состояние такое же, как после дня отдыха, значит, человек работает в зоне комфорта. Какой от этого прок? Тренер должен видеть динамику по повышению гемоглобина, понижению лактата. Иначе он не понимает, что вообще делает. Если в тренировках присутствовал силовой компонент, нарабатывалась мышечная масса, значит, надо обращаться к морфологу из НИИ Майе Казимировне Борщ. Если она определит, что мышечная масса не увеличивается, значит, ты опять неправильно работал.

После пекинской Олимпиады к нам присоединилась Елена Георгиевна Каллаур. Она из Полесского университета. Там есть шикарная лаборатория генетических исследований. Я приехал и сказал: “Помогите снять с результата одну секунду!” С тех пор Каллаур у меня в команде. По уровню знаний она может возглавить фармацевтический центр всей страны. Кроме того, Елена Евгеньевна еще и диетолог. Сейчас я спокоен за питание. На основании генетической диагностики она назначает спортсменам не только фармпрепараты, но и индивидуальные диеты.
Из Гомельского университета к нам приезжает комплексно-научная группа: специалист функциональной диагностики Геннадий Иванович Нарскин, его сын, психолог Юля Кугаева. Есть еще психолог из НИИ Ирина Ивановна Игнатова и лечащий врач из РЦСМ Юлия Всеволодовна Деконская. Недавно подключили специалиста по дыханию Виктора Владимировича Маринича из Полесского университета. Вы не представляете, как он мне открыл глаза за год до Олимпиады. Очень интересно с ним работать. Оказалось, спортсмен может грести полжизни и не знать, что он астматик! Думаю, теперь мы свернем горы.

Вот команда, без которой я уже не могу жить. Самое главное в науке — присутствие рекомендательной базы. Если ее нет, значит, речь идет об уровне церковно-приходской школы и не будет прогресса.

Я въезжаю в науку очень быстро. Ворую знания почти моментально, и этого не стыжусь. За ночь могу вытянуть у человека все, что мне нужно, все сфотографировать. И не надо никаких компьютеров. Все новенькое впитываю и без них.

Предыдущий олимпийский цикл мы начали с генетики. Я понял, почему наступает стабилизация результатов в спорте. Вот вроде человек талантлив, но — остановился в развитии. И тот остановился, и этот. Значит, виной всему неправильное управление процессом. Мы с генетиками решили разобраться, почему такое происходит. И потихонечку пришли с Еленой Георгиевной к пониманию. Сделали генетические портреты всех наших олимпийских чемпионов в гребле на байдарке. У одного преобладает скоростно-силовой компонент, у другого — выносливость. Потом определили психологическую составляющую. Выбрали крепких, сильных, здоровых. Не хочешь грести — все, свободен. На сегодня мы сделали до тысячи проб! Особенно активно работали в 2009-2011 годах. И набрали столько информации, что даже родители и жены не знают столько про своих детей и мужей, сколько знаем мы. Теперь видим: многое определяет предрасположенность человека к конкретным заболеваниям. По анализам можем судить, куда направить гребца — в короткий или длинный спринт. Это очень увлекательно! В то же время не можем сказать, что, взятые отдельно, эти генетические исследования дают какой-то успех. Сегодня, повторюсь, и неодаренный спортсмен может добиться результата.

 

Но нас заинтересовал процесс управления. Исходя из генетической предрасположенности, мы проанализировали фармакологию, начали разбираться по режиму питания. Потом сформировали модель прохождения дистанции. Смотришь на парня: талантлив, генетические предпосылки и все остальное есть. Но — не может доехать до конца дистанции! Над этим тоже стали работать, подключили психологию. И это тоже одно из новшеств в нашей команде.