Лучшим спортсменом Липецкой области 2016 года по опросу читателей «ЛСГ» был признан гребец Алексей ВИКУЛИН, в конце мая в составе российской четвёрки лёгкого веса сенсационно выигравший квалификационную олимпийскую регату в Люцерне.

Ещё за 500 метров до финиша решающего заезда россияне шли на третьей позиции, полторы секунды уступая лидировавшим гребцам из Греции. Но умопомрачительный финишный спурт, предпринятый нашей лодкой, не оставил шансов ни грекам, ни ставшим в итоге вторыми немцам. Загребным — ключевым гребцом в команде — как раз и был Алексей Викулин. В составе экипажа также выступали липчанин Александр Чаукин, краснодарец Максим Телицын и Александр Богдашин из Самары.

Незадолго до Нового года Алексей зашёл в редакцию «ЛСГ» и рассказал о себе и о своём спортивном пути.

С надеждой расстались за два дня до старта

— Алексей, год получился неоднозначный. В Люцерне ваш экипаж произвёл фурор, но потом случился настоящий «облом» — ФИСА (международная федерация гребли) лишила большинство российских гребцов шанса выступить на Олимпиаде...

— Да, всё смешалось — и удачи, и неудачи. Когда от Игр отстранили нашу сборную по лёгкой атлетике, мы даже не думали, что нечто подобное может случиться и с нами. Работали, тренировались... О том, что не поедем в Рио, узнали за десять дней до старта, когда были на сборе в Португалии. До последнего отгоняли нехорошие мысли, но когда на официальном сайте ФИСА появилась информация, что до участия в Олимпиаде допущены только шесть человек, всё стало понятно. 

При этом критерии, по которым не допустили остальных, довольно туманны. Ведь мы оказались виноваты не в том, что принимали что-то запрещённое, а только в том, что не сдали достаточного количества «достоверных» допинг-проб! Но ведь это количество от спортсменов никак не зависит! Где их добыть, эти пробы, если, к примеру, я за рубеж выезжал считанное количество раз, а пробы, взятые нашим агентством РУСАДА, вдруг оказались нелегитимными. «Внутренних» проб у меня порядка 10-15, но международных было всего три. Как мне сказали, для попадания на Олимпиаду не хватило всего одной. 

Кстати, на сбор в Португалию приезжала комиссия ВАДА, но у легковесов пробы почему-то брать не стали: мол, и так всё нормально. А если бы взяли, глядишь, наша олимпийская судьба сложилась по-другому. Лишь у одного спортсмена из нашей четвёрки — Александра Чаукина — «достоверных» проб хватало, поскольку он был включён в антидопинговую систему ADAMS. Он в итоге был допущен до Игр, но в Рио так и не выступил. Экипажа-то не было...

Кто виноват? Могу только предполагать. Моё дело — тренироваться. Но обидно было очень. 

— Напились с горя?

— Нет. Тренер, Александр Викторович (известный в прошлом липцекий гребец Александр Зюзин. — Прим.авт.), до последнего верил, что нас допустят до участия. Начались разборки, суды, мы вернулись домой, и лишь за два дня до старта тренер сказал: «Ребята, всё. Олимпиаду будем смотреть по телевизору...».

— Насколько обоснованны претензии к российским спортсменам относительно допинга? Не зря же говорят, что нет дыма без огня? 

— Все спортсмены высокого уровня применяют восстановительные препараты. Конкретно мы используем то, что выдаёт наш врач. Но в целом, как ни парадоксально, россияне попадаются на допинге именно потому, что фарм-поддержка в нашей стране находится на очень низком уровне.

К примеру, даже изотоники — специальные напитки, которые пьём во время тренировок — мы вынуждены приобретать за свой счёт в обычных магазинах спортивного питания. А кто даст гарантию, что в обычный напиток не подмешали что-нибудь запрещённое? Даже несмотря на все сертификаты, быть в этом уверенным, как показывает практика, нельзя. 

Кроме того, я думаю, что кампания по поводу допинга развёрнута целенаправленно против российских спортсменов. В этом убеждает история с милдронатом — безобидным препаратом, который всю жизнь использовали для поддержки сердечной мышцы, модно сказать, для «поддержки штанов». Поскольку его применение было распространено в России и на постсоветском пространстве, милдронат приравняли едва ли не к анаболикам! 

В то же время иностранцам, оказывается, применять запрещённые препараты можно. После взлома хакерами сайта ВАДА оказалось, что олимпийский чемпион в одиночке принимает стимулятор по «медицинским показаниям», то же самое делает женская двойка парная из Польши, и так далее. Если ты болен — выступай среди паралимпийцев, но многим почему-то всё сходит с рук... За Россией следят намного пристальнее, и делают всё, чтобы уличить в применении наших спортсменов. А атлетов из других стран проверяют гораздо меньше.

Правильное питание — 30 процентов успеха

— Отойдём от темы допинга. На майской регате в Люцерне вы поначалу шли третьими, но затем выдали великолепный финиш...

— Это был главный старт года, если не считать несостоявшуюся для нас Олимпиаду. Все мысли были только об отборе в Рио. Поскольку наш экипаж проиграл чемпионат России 2015 года, федерация гребного спорта нас не финансировала, и вся подготовка велась за счёт регионов — Московской и Липецкой областей. Тренировались сначала в Задонске, потом поехали на воду в Азербайджан, затем отправились в Донское под Ростовом, и, наконец, осели в Липецке. 

К Люцерну были готовы неплохо, но первая гонка не совсем удалась — немного проиграли грекам, зато увидели, что мы не хуже других. Были моменты, которые нас не устроили, даже поругались внутри команды. Но, главное, сделали правильные выводы, и вторую гонку уверенно выиграли. В финале после старта шли третьими-четвёртыми, а за 700 метров до финиша Чаукин скомандовал: «Поехали!». Взвинтили темп, появилась уверенность, начали добавлять, сделав всё, как сказал тренер: «Последние триста метров грести, закрыв глаза». Финишировали, смотрю — все позади! Радость была огромная!

— Прикидывали, на что могли бы рассчитывать в Рио?

— Приведу пример: греки, которых мы в Люцерне опередили на три секунды и которые попали на Олимпиаду лишь из-за отстранения нашей команды, пробились там в финал «А» и заняли шестое место. 

Мы тренировались вместе с тяжеловесами из российской четвёрки и ехали с ними примерно в одно время — это тоже о многом говорит.

— Насколько велика разница в скорости между тяжеловесами и легковесами?

— Лёгкий вес был введён в программу не так давно, специально для людей, которые в силу антропометрических особенностей не могут набрать массу и на равных конкурировать с более тяжёлыми гребцами. Чем выше человек, чем больше его масса, тем больше мощность гребка и скорость лодки. Но есть и другие нюансы, и не всегда тяжеловесы обгоняют более лёгких спортсменов...

В нашем экипаже суммарный вес четырёх гребцов не должен превышать 280 килограммов, при этом каждый должен весить от 67,5 до 72,5 кг. Когда четыре года назад я пришёл в греблю из лыжного спорта, то весил 80 кг. Но уже через три недели напряжённой работы сбросил 8 килограммов!

— В гребле приходится «пахать» намного больше, чем в лыжах?

— Я бы сказал, что в Липецке в гребле гораздо более профессиональный подход, чем в лыжах. Кроме того, я был просто обязан согнать эти килограммы. Другого варианта не было. 

— Ограничения в питании тоже были? 

— Не совсем ограничения, скорее правильное питание. Это вообще — одна из основополагающих вещей в спорте. Правильное питание обеспечивает 30 процентов результата. 

— Можете привести свой примерный рацион?

— Вот наш типичный распорядок дня во время сбора в «Горицах»: подъём в 6 утра, в 6:20 завтрак (овсяная каша, бутерброд с сыром, чай). В 7:30 — первая тренировка, в 9 утра — второй завтрак (сырники либо запеканка, булочки, словом, «быстрые» углеводы, необходимые для восстановления энергетического запаса). В 10:30 — вторая тренировка, после неё — обед, который включает в себя пасту с мясом, зелень и фрукты. В 15:30 начинается третья тренировка, в 18:00-18:30 — ужин (каша, рис или паста), в 20:30 — второй ужин (чай с мёдом и с печеньем). 

— Сколько калорий за день сжигаете?

— В сутки мы тренируемся 5-6 часов в день, и сжигаем примерно 800-900 килокалорий в час.

— Почему в своё время решили перейти из лыжных гонок в греблю?

— Решение было принято спонтанно. Однажды, в «банный» день, мы с Иваном Синюковым стояли у ДЮСШ № 7, что в 19-м микрорайоне, а мимо проходил президент областной федерации лыжного спорта Игорь Леонидович Мещеряков, который спросил: «Иван, ну как, связывался с тренером?». Синюков ответил, мол, неохота, а я загорелся: «Что за тренер, куда надо идти?». 

В итоге мы отправились на водную базу вместе. Я даже дату запомнил: 5 сентября 2012 года. Нас встретил Александр Викторович, показал акваторию, базу, показал даже материалы, которые хранились у него на компьютере. Мне очень понравился его профессиональный подход к делу, и тренироваться я начал практически тут же. Сначала осваивал гребной тренажёр, дела пошли на лад, да так, что через три месяца на Кубке Петра я занял четвёртое место, проиграв бронзовому призёру всего одну секунду. 

После этого старта меня взяли на сборы в Азербайджан, правда, за свой счёт. Хорошо, помогли родители. 

А уже меньше, чем через год, я в составе сборной России выступал на Универсиаде в Казани. Там наш экипаж в призёры не попал, заняв пятое место. Но дорогу в «большую греблю» я себе пробил. Так всё и завертелось...

Любовь к спорту — родом из детства

— Ваша семья в 2016 году получила областную премию в номинации «самая спортивная». С семьи ваша любовь к спорту и начиналась?

— Отец, Александр Владимирович, — кандидат в мастера спорта по велоспорту, в своё время выступал за общество «Урожай». Брат Владимир занимался лыжами, сейчас работает в спортшколе № 7 тренером. Мама Елена Алексеевна тоже дружит со спортом, точнее, с физкультурой. 

Так что мне деваться было некуда. С детства бегал на лыжах, играл в футбол, баскетбол, тренировался у известного чаплыгинского наставника бегунов Михаила Ивановича Ласточкина. По окончании школы поступил в Липецкий педуниверситет, занимался в ДЮСШ № 7 лыжами и лыжероллерами. Но потом с головой ушёл в греблю.

— Лыжи и гребля — каковы принципиалные отличия этих видов спорта? Не внешне — тут всё понятно, а по внутренним ошущениям?

— Гонка в гребле — это шесть минут работы на пределе. Расслабиться некогда, перед тобой партнёр, сзади — тоже партнёр, ты в ответе за успех всего экипажа. А в лыжах есть спуски, там можно отдохнуть, поменять ход и так далее. И отвечаешь только за себя, нет чувства команды.

Но в целом, если тренироваться серьёзно, профессионально, то любой вид спорта будет очень тяжёлым. 

— Большую часть подготовки к Олимпиаде ваш экипаж провёл не со сборной России, а отдельно — в Липецке. Эксперимент удался?

— В Липецке одна из лучших гребных баз, что я видел в России. Здесь всё под рукой: мы жили в отеле «Лагуна», буквально в ста метрах от базы, питание отличное, есть зал штанги, хорошая акватория, в принципе, лучше не придумаешь. К примеру, в Казани хороший водный стадион, канал, но там постоянно дуют боковые ветра. А в Москве, в Крылатском, отличный канал, но туда «академистам» дорога закрыта — там тренируются байдарочники. В Бронницах, где мы готовились раньше, сильное течение и к тому же по реке ходят баржи — того и гляди, на неё налетишь! А в Липецке всё спокойно. 

База старенькая и маленькая? В тесноте, да не в обиде. Во Франции, где мы побывали минувшей осенью, базы ещё меньше. Одна комнатка, а тоже считается базой! 

Но вот в отношении популяризации гребли с той же Франции нам надо брать пример. В Липецке интерес к этому виду спорта невелик, хотя у нас одна из сильнейших школ гребли в стране, а во время чемпионата Франции над каналом летает квадрокоптер, снимает всю дистанцию, и сидящие на трибунах зрители вживую видят то, что происходит в километре от них. Гребля там довольно популярна: об этом говорит и количество гребных клубов, и число участников национального чемпионата: около тысячи! У нас же от силы набирается 250 человек...

— До следующей Олимпиады — в Токио — меньше четырёх лет. Планируете на неё попасть? 

— Не просто планируем, уже начали к ней готовиться! Тот план, которого мы придерживались в последний год, принёс результат. Стараемся улучшить свои показатели. Пока ориентируемся по «концепту»: если раньше мой лучший результат был 6.18, то теперь уже 6.11! Возросли скорости и у остальных членов экипажа. А прибавка на суше найдёт отражение и на воде. Мы постепенно приближаемся к лидерам мировой гребли и, если добьёмся прогресса и в дальнейшем, то обязательно попадём в Токио-2020! 

— За три с лишним года состав экипажа может поменяться...

— Ничего страшного: с нами тренируются двое запасных. Все люди в экипаже достаточно сильные, и резервисты могут заменить любого из четвёрки.

— Остаётся время на неспортивные пристрастия?

— Очень мало. Спорт — пока главное в моей жизни, если не считать жены — в 2016 году я стал семейным человеком. Ангелина — архитектор, учится в Воронеже. Она родом из Задонска, но познакомились мы с ней не на лыжной базе, а благодаря Интернету — через знакомых. К спорту сначала была равнодушна, но теперь всё более активно вникает во все нюансы. 

Кстати, именно её помощь помогла мне победить в опросе «ЛСГ»: супруга сагитировала проголосовать за меня своих друзей и болельщиков с моей малой родины — из Чаплыгинского района. Получилось удачно.

Евгений Арутюнов

Липецкая спортивная газета