Штыль: собираюсь посетить СИЗО и тюрьмы

Бронзовый призёр Олимпиады в Лондоне Иван Штыль – о способах популяризации и развития гребных видов спорта в России и ближайших турнирах.

— Иван, мы все привыкли вас воспринимать как одиночку, но на Универсиаде в Казани вы выступили в двойке. Почему?
— Дело в том, что на соревнованиях в Краснодаре я проиграл отбор Андрею Крайтору, который ранее выступал за Украину, потом за Азербайджан, а теперь получил российское гражданство. Там я стал только вторым, поэтому в одиночках право выступать получил Андрей. Но ничего страшного, сейчас на чемпионате России постараюсь отвоевать своё место обратно. (На Универсиаде Иван Штыль выиграл золото в двойках с Виктором Мелантьевым, Андрей Крайтор стал вторым в одиночках. – Прим. ред.)

— То есть на чемпионате у вас с Крайтором будет принципиальное сражение?
— Не совсем. Я не ставлю цель выиграть именно у Андрея Крайтора. Главное – показать хороший результат. Мы оба хорошие спортсмены и не виноваты в том, что внутри команды возникают не самые красивые ситуации.

Важно, чтобы всё происходящее шло на пользу сборной России, чтобы благодаря нашим медалям развивался наш вид спорта, дети шли в греблю, строились базы. Здесь нельзя быть законченным индивидуалистом: вот я медалист и пошёл радоваться по проспекту. Каждая медаль – это инструмент, который может помочь сделать что-то хорошее.

— Помнится, на Олимпиаде добраться до золота вам помешал ветер, а что не получилось в Краснодаре?
— Там всё было честно. Андрей Крайтор – очень сильный спортсмен. Он потому и пришёл выступать за Россию. Что касается Олимпиады, то в спорте высших достижений невозможно застраховаться ото всего. Например, чемпион мира 2011 года из Азербайджана уже был на Олимпиаде, но за день до предварительных заездов получил травму и из-за межрёберной невралгии не смог дальше выступать. Хотя он был лидером и одним из главных претендентов на победу. При этом он был "левым", то есть грёб слева, как и все мои соперники на Олимпиаде. И, как мне кажется, он бы выиграл эти соревнования не задумываясь. Поэтому вряд ли стоит говорить, что мне не повезло в Лондоне с погодными условиями. Напротив (улыбается).

— По внутренним ощущениям есть ли разница — выступать в экипаже или одному?
— Я всегда выступал во всех экипажах, поэтому приоритета быть одиночкой или работать с кем-то у меня нет. Я одиночка, потому что это олимпийский вид. В 1000 м в двойке у нас конкуренция несколько упала, можно было бы попробовать, побиться, но пока у меня нет подходящего напарника. А как одиночка на 1000 м я вряд ли смогу выступать, потому нельзя просто так перепрыгнуть со спринта на стайерскую дистанцию. Разница в подготовке очень большая. Это то же самое, как если бы я попробовал пересесть на байдарку и решил бы выиграть 200 м. Прошли те времена, когда один человек закрывал 1000 м как одиночка, затем в четвёрке, а потом ещё и на 200 м выигрывал. Мировая конкуренция больше этого не позволяет.

— Сколько человек может представлять страну в каждом виде?
— У нас такой вид спорта, что только первые экипажи выступают на любых международных соревнованиях. Поэтому соперничество будет жарким на чемпионате России.

— Как долго вы бы хотели оставаться в статусе профессионального спортсмена?
— Спорт существует, пока есть результат. Пока есть результат, человек будет выступать. Хотя в нашем мире много разных факторов. Бывает, что результат есть, а возможности выступать просто не дают. Посмотрим, как пойдёт.

— Могли бы в таком случае принять решение выступать за другую страну? Уж коль скоро к нам переходят в силу личных обстоятельств спортсмены из других государств…
– Возможно. Нельзя бесконечно биться головой о стену, если ты не можешь её проломить. Это не из каких-то меркантильных соображений, у нас не такой денежный вид спорта. Переход можно расценивать лишь как инструмент, чтобы доказать, что люди в отношении меня ошибались. Других вариантов быть не может.

— На ваш взгляд, где в мире больше всего уделяется внимания гребле?
— В Венгрии. Там уровень внимания к гребле на байдарках и каноэ можно сравнить с чемпионатом Европы по футболу. У них всё продумано. Многие спортсмены снимаются в рекламе известных фирм, и за счёт этого также происходит популяризация вида спорта. Ведь главная наша проблема в том, что о нас просто не знают. А как узнать, если о нём не говорят? В Испании неплохо развита гребля, но больше на любительском уровне, в Австралии и Азии. Плюс страны, расположенные рядом с крупными водоёмами, то есть почти вся Европы. Гребля — это исторический вид спорта. Ею занимались цари. Я читал, что Николай II с наследником увлекались байдаркой. Каноэ появилось чуть позже. И тем не менее это говорит о том, что у нас интересный вид спорта и с хорошими традициями.

У нас во Владивостоке сейчас хорошо развивается байдарка. Там очень сильный спортивный клуб, единственный в России, специализирующийся на гребле. Он объединяет множество гребных видов спорта: байдарки, каноэ, драконы, аутригеры, вскоре должна получить развитие академическая гребля. Вообще, мне кажется, надо делать упор на клубную систему, потому что она лучше проводит спорт в массы. Советские спортивные общества не помогут. Только клубы могут сделать спорт массовым.

Необходимо оказывать помощь людям, которые хотят организовывать их. Потому что детско-юношескими школами мы можем подпитывать только профессиональный спорт.

— Исходя из этих слов предположу, что своё будущее вы также видите в непосредственной связи с любимым видом спорта?
— Да. Многое хотелось бы сделать. У меня перед глазами есть хорошие примеры людей. В их числе мой первый тренер — Брал Сергей Георгиевич прививал любовь к спорту и здоровому образу жизни. Таким и должен быть детский тренер. Я со своей стороны тоже стараюсь делать всё возможное для развития гребли. После Олимпийских игр я посетил 15 школ, три института. В этом году я планирую отправиться в СИЗО, тюрьмы. Интересно общаться даже с такими людьми. Хочется показать им другой путь, а выбор пусть они делают сами. Мы никого не принуждаем. Просто одна из главных проблем общества – это отсутствие информации.

— Говоря о тюрьмах, вы имеете в виду малолетних преступников?
— И тех, и других. У меня уже есть одно приглашению в колонию для малолетних преступников, которая расположена у нас под Находкой, посёлок Врангель. Поеду туда в сентябре.

— Серьёзное дело задумали.
— И мне это интересно. Быть может, мне удастся сделать что-то хорошее. Я уже говорил, что медаль – это инструмент, с помощью которого можно многое совершить. А большинство спортсменов готовы её только на стенку повесить. У меня дома нет ни одной медали – я их раздаю.

— Кому отдали олимпийскую бронзу?
— К другу – он делает музей, куда приходят люди, смотрят, радуются. А какая радость от того, что она у меня дома будет висеть? Я и так про себя всё знаю. Пусть лучше другим послужит. Быть может, какой-то позитив появится в их жизни. Негатива, во всяком случае, точно не должно быть.

— В своих интервью вы часто отмечаете заслуги президента федерации Евгения Архипова. Его также можно причислить к тем примерам, что перед глазами?
— Он пришёл к нам в 2009 году и принёс с собой важные перемены. Помню, как Евгений Юрьевич сказал: "Я хочу, чтобы вы чувствовали себя людьми и понимали, что большой спорт – это хорошо, чтобы вы начали зарабатывать, чтобы вас стали узнавать, как в других более раскрученных видах спорта". Мы благодарны ему за что, что наконец почувствовали себя людьми. Хотелось бы, чтобы он не забывал о тех принципах, с которыми начинал свою деятельность, и продолжал двигаться в этом же направлении. Потому что иногда люди устают от работы, вот хотелось бы, чтобы он не уставал и продолжал работать.

У нас не самый популярный вид спорта. Но, как сказал президент Владимир Путин о ситуации с греко-римской борьбой, проблема ведь не в зрелищности, а в её подаче. Так и с греблей – весь вопрос в том, как её преподнести. Если сделать это красиво, поверьте, найдутся любители и знатоки.

— Говоря о популяризации гребли, в России наверняка в основном приходится выступать при пустых трибунах. Насколько для вас важна зрительская поддержка?
— Мы привыкли выступать без зрителей. Даже пугаемся, когда приходят поддерживать (смеётся). Хотя в Казани было очень много болельщиков, которых мне бы хотелось особенно поблагодарить за поддержку. Это касается и других видов. Люди приходили, болели не только за Россию, а вообще за спорт. Это здорово! У нас часто этого не хватает.

— Где больше всего нравится выступать?
— Везде. Мне нравятся положительные эмоции, которые дарит победа. А где ты выигрываешь, не важно. Это может быть какая-то очень красивая страна или Чукотка, для меня будет одинаково. Конечно, приятно, когда выступаешь в хороших, достойных условиях, а не там, где приходится испытывать дискомфорт.

— Несерьёзный вопрос – федерация гребли объединяет несколько разных видов. А состязания вроде байдарки против каноэ не устраиваете?
— Нет. Большинство байдаристов не смогут с нами соперничать, потому что в каноэ труднее равновесие держать. Плюс в байдарке есть руль, а у нас ты сам должен всё делать. То есть они бы просто по кругу ходили. А вот каноист сможет пройти на байдарке. Может быть, перевернётся, но быстрее её освоит. Обычно из каноэ не переходят в байдарку, только наоборот, потому что обучение начинается именно с байдарки. Ребёнка гораздо проще научить управлять байдаркой, а потом при желании уже начинают осваивать каноэ.

— Вы весьма разносторонний человек, чем ещё интересуетесь кроме каноэ?
— Танцами, я четыре года ими занимался. Люблю готовить – принимал участие в разных кулинарных передачах. Люблю автоспорт. Но из-за недостатка времени пока нет возможности что-то попробовать. У нас строятся автодромы, и я нахожусь в предвкушении того момента, когда представится возможность освоить что-то интересное. Сейчас мир настолько многообразен, что на его исследование не хватает и всей жизни. Здесь главное расставить приоритеты и правильно распределить силы, чтобы не размениваться на всякую ерунду. Нужно быть более цельным, хотя мелочи тоже важны, без них теряется вкус жизни.

Мила Волкова

Чемпионат.com