Сегодня мы представляем Вашему вниманию третью часть рассказа о встрече с главным тренером сборной команды России по гребле на байдарках и каноэ трехкратным олимпийским чемпионом Владимиром Владимировичем Парфеновичем.

Встреча состоялась в Колпино 23 октября 2013 года.

Предыдущие части беседы можно прочитать по ссылкам: часть 1, часть 2.

Третья часть беседы касается академической гребли, а также вопроса создания национальной школы гребли.

В беседе принимали участие Юрий Николаевич Лизунов, президент Федерации гребли на байдарках и каноэ Санкт-Петербурга, Татьяна Вячеславовна Андреева, директор колпинской СДЮСШОР по гребле, Любовь Тимофеевна Григорова-Рудыковская, тренер-преподаватель, Ольга Федоровна Медведева, тренер-преподаватель, Тимофей Алексеевич Григоров-Рудыковский, тренер-преподаватель.

Григорова-Рудыковская: Теперь Верлин академическую греблю будет поддерживать.

Парфенович: Не поддерживать, а поднимать.

Григорова-Рудыковская: А, поднимать.

Парфенович: Поддерживать ее не надо. (Смеется) Дай бог им развития. Мы поговорили с Мариной Васильевной, коллегой Татьяны, директором школы. Она была на этой конференции и рассказала. Я вам скажу, не сладкая жизнь будет.

Лизунов: Одним голосом выбрали. Президиум был у академистов в Ростове. Выбирали Верлина главным тренером. Один голос выиграл. В президиуме 18 человек и одним голосом Верлин победил. У академистов жестко.

Парфенович: Ну, там если такая ситуация. Я вам честно скажу, это чисто политически ему не удаться стабилизировать. Чисто политически.

Я тоже говорю: «Как мы можем создать сильную четверку?» Вот сделали сейчас, в этом году, четверку хорошую. Мучились с Петровичем, мучились и домучили ее, в конце концов. Ну, они же после этого считают, что они уже всё, они уже полностью великие. И самое главное, что они берутся за руки, и из этой четверки никого не выдернешь. Что делать? В этом году решили следующим образом поступать. Для того чтобы мы могли поддерживать уровень четверки. То есть сильнейшие одиночники претендуют на попадание в четверку.

Григорова-Рудыковская: Вот это да. В положении должно быть записано.

Парфенович: А это в положении есть, мы же приняли на президиуме это решение по отбору: Кубок России в четверке – не отбор, четверка не отбирается. Только на чемпионате. Первые 10 одиночников, почему объясняю 10: если в одном заезде попались три сильнейших одиночника и спортсмен пришел третьим, то он может выиграть полуфинал и попасть на комплектование в четверку. Потому что всякое стечение обстоятельств. Этим мы, может быть, сможем поднять уровень одиночки и сможем в то же время комплектовать из сильнейших одиночников четверку. Я думаю, вам это понятно и вы поддерживаете такое положение. Потому что по-другому никого не дернешь из этой четверки.

Григорова-Рудыковская: Теперь они руки разожмут свои и будут работать.

Парфенович: Каждый должен знать. Они говорят, что нам это не нравиться, мы хотели бы продолжать в четверке. Я им говорю, что, ребята, я ж вам ни в коем случае запретить этого делать не могу, пожалуйста, чемпионат России – побеждайте – нет проблем, если вы так пошли до конца. Хотя четверке, которая была в 2010-2011 годах, я говорил: «Ребята, вам нужно, извините, рассаживаться, пересаживаться, нужна новая «кровь». – «Мы пойдем до конца». В этой четверке загребал Ляпунов. Я говорю, если вы идете до конца, флаг вам в руки, я ничего не могу сделать. Вы решили идти до конца, но вы не едете, вы проиграете четверке, в которой Ильюха загрёб тогда и они выиграли, Погребан на второй номер сел, на Кубке они победили. Я говорю, ваша четверка не выиграет, нет, мы пойдем до конца. Ну, идите. Вот такая же ситуация. А в академической гребле представьте, сколько командных лодок и как скомплектовать их. Какая проблема жесткая. И тренеры, вы же все тренеры тоже, как и спортсмены упрямые до ужаса. Ого-го-го! Еще какие! Каждый авторитет и каждый со своим мнением. Вы сами понимаете. Как найти это мнение и как найти это решение, чтобы от этого результат не страдал. Это очень важно. Понимаете? Согласитесь.

Медведева: Одно дело Вы, трехкратный олимпийский чемпион по байдарке, нам что-то говорите, мы, конечно же, слушаем. А другое дело Верлин, он чемпион мира по байдарке, и он что-то скажет академистам.

Григорова-Рудыковская: Они его пошлют быстро.

Парфенович: Сереже тяжело будет, сложно. Очень тяжелая и сложная ситуация. Ну, чего нам академисты. Дай бог им успехов и побед. Я только за это. И за Сережу я тоже буду болеть. Я считаю, что Сергей у нас в команде, конечно, очень много сделал. Хорошие идеи были. И те хорошие идеи, которые на сегодняшний день существуют, мы их будем продолжать. Что касается развития науки, что касается отчетов и так далее. Но, чтобы я хотел для вас, для тренеров, которые на местах… Я пришел в кабинет, где сидел Верлин, наследства у меня нет никакого. То есть я открыл шкаф, а там нет ни отчетов о работе, которую мы делали, ни научно-методических пособий для тренеров. У меня ничего нет. Мы встретились с Квашуком. Квашук будет продолжать с нами работать, слава богу. Он говорит, в принципе на 60 брошюр материала мы насобирали. Евгений Юрьевич тоже поддержал. Значит, мы сделаем такую библиотеку ДСП [для служебного пользования] и будем ее делать, чтобы тренеры на местах могли бы знакомиться с той информацией, которая поступала. Тот же Иссурин, который приезжал к нам в сборную команду и читал нам лекции, вы его книгу знаете о периодизации тренировки.

Григорова-Рудыковская: Теперь академистам читает.

Парфенович: Не важно. Пусть читает. Он нормальный, умный человек. Мы его осуждать не должны. Очень хороших вещей много подсказал. Но не в этом дело.

Медведева: В Москве мы слушали его.

Парфенович: Да, да. Нормально. У него идеи хорошие. Но немножко далеки они от жизни. Я ему говорю: «Борисыч, важно мне как тренеру не то, что Вы говорите о том, что у нас за плечами, мне важно вся информация, которая выходит в мире касающаяся каких-то тренировок, какого-то развития и так далее. Вы должны это анализировать и давать нам. Вот это мне интересно. А то, что Вы будете рассказывать, вы в большей степени в сборной команде у нас учитесь. Не Вы нас учите, а мы Вас учим. В том числе. Те тренировки, которые проводят тренеры, и та работа, которая проводится, это тренерами выстрадано. Идеи и по технике и по определенным нагрузкам и так далее, это все выстрадано многими поколениями. А Вы проводите наш анализ и рассказываете нам о том, что мы делаем. Нам это не надо. Дайте нам информацию, ту, которую мы не знаем».

Андреева: Так может быть есть вообще смысл тогда работы КНГ [комплексная научная группа], чтобы они выезжали непосредственно в регионы и общались со школами. Я думаю, что это  на самом деле намного продуктивнее будет.

Парфенович: Я думаю, это сложно и так не получится. Это невозможно объять необъятное, потому что Россия это страна огромная, чтобы съездить и в Питер, и съездить во Владивосток, и съездить в Челябинск и так далее, года не хватит, уже надо другое что-то делать. Невозможно это решить.

Григоров-Рудыковский: А КНГ не может выпускать какой-нибудь ежегодник?

Парфенович: Так я же о чем вам и говорю. Мы должны создать для тренеров, Евгений Юрьевич поддержал, научно-методические пособия для работы. Чтобы вы получали информацию о том, что мы делаем. Мне было бы приятно, если бы вы знали все тренировки. Вот прошел месяц, и я получаю отчеты от тренеров групп. Все отчеты, которые я получил должен знать каждый тренер на местах. Ну, конечно же, чтобы это был только для вашего пользования, чтобы это не выходило за территорию страны и так далее. Потому что это наша работа, это то золото, которое мы можем своей работой сделать. А если еще все идеи хорошие передадим всему миру, нам будет тяжело. Тогда нам еще сильнее работать надо будет в этом направлении. Вы каким-то образом, я еще пока не определился, должны знать, войдя по определенному паролю на определенную почту, и вы смотрите, что сборная команда провела такой-то сбор, какие-то у нее были тренировки, такой-то план, такое выполнение и так далее. И вы уже можете спокойно проанализировать: вот они работают над этим, работают вот так, а как я буду работать сейчас.

Григоров-Рудыковский: В сборной команде страны немножко другие люди, под которых вы будете «затачивать» эти тренировки, а у нас будут другие люди.

Парфенович: Нет. Вы должны, прежде всего, ухватить идею, школу…

Андреева: Концепцию.

Парфенович: Концепцию развития, куда идти.

Если рассматривать, как говорят Каверин и Иссурин, блоковую периодизацию, то она содержит три мезоцикла. Первый – подготовительный, второй – базовый и третий ‑  соревновательный. Мы с Квашуком начали обсуждать эту проблему, и на сегодняшний день – нет у нас блоковой периодизации. У нас цикловая работа получается. То есть они в восьмидесятые годы пришли к выводу о [необходимости] блоковой периодизации. Но на сегодняшний день мы блоковой периодизацией не обладаем.

Григорова-Рудыковская: Почему? Это все зависит от сборов? Или от чего?

Парфенович: Нет, от работы, которую мы выполняем, от тех циклов, которые идем. Если здесь силовой, там больше воды, больше аэробной нагрузки.

Григоров-Рудыковский: В чем здесь дело? В чем проблема?

Парфенович: Это сложно.

Григоров-Рудыковский: Всем сложно.

Парфенович: Да, правильно. А кому легко?

Медведева: На тренерской учебе в Москве в позапрошлом году были очень интересные вещи. Допустим, разминка за полтора часа до старта, мы все делаем так, и потом конец он показал быстро на доске. Я не успела. Потом я даю флешку, он мне скачивает другое. Те есть это посмотреть нигде нельзя. У них все это засекречено. Там из Питера было два или три тренера.

Парфенович: Подождите. Все это было открыто. И те люди, которые находились на соревнованиях, могли совершенно спокойно прийти и слушать.

Медведева: Это в Москве было перед Олимпиадой на тренерской конференции. Мне на флешку скачали не то. Потом я это искала и нигде не нашла. Но методом тыка и через Петровича я все равно узнаю. Но факт, что наши тренеры не имеют возможности узнать.

Парфенович: Ольга Федоровна, Вы же можете через Петровича узнать для всего нашего коллектива. Всю информацию давали. Совершенно спокойно. И не жалели, с одной школы, с другой школы. Не надо жалеть этого.

Я общаюсь со многими тренерами в мире, со своими старыми и новыми друзьями. И они интересные тоже «штуки» рассказывают. Вот, например, мой хороший друг из Сербии, у него сын работает в четверке. Он хочет, чтобы их четверка выиграла и постоянно ездит с ними и как тренер и спонсирует их. Они были в Венгрии на последнем сборе перед Олимпийским играми то, что мы вчера обсуждали с Ильюхой и Антоном, и проводили контрольную тренировку три раза по два километра. Они идут с результатом выше, чем 7:40. То есть 1000 метров проходят, вокруг буя разворачиваются и идут обратно. Не так как мы ходили 2000 метров вокруг трех буев, это было ровно 2000 м. Здесь 2000 м плюс... Они так ходят. И в этом году, когда мы готовились к чемпионату мира, я решил с ребятами [также пройти]. А то целый год ходим «двушки» и ни разу «двушки» не прошли в тот период, когда в форме спортсмены, в лучшей своей форме. Как же он там эту «двушку» ест? И практически все ребята прошли с результатом 7:47, три раза. Небольшое было западение, кто-то вторую лучше прошел. Но, первое, было сложно спортсменов убедить в том, что это надо сделать. Это нам было важно, чтобы результат знать. С лактатом 15 [ммоль/л], «двушку», хотя это считается сумасшедший высокий лактат. Но у них такой лактат был. Такой же лактат оказывается бывает и у двойки на 200 метрах при контрольном прохождении ‑ 15 лактат. И при двух километрах – 15 лактат. Тоже есть над чем подумать. Хотя говорили, что за 32 секунды они не могут загнать себя в лактат 15 [ммоль/л]. Загоняют.

Григоров-Рудыковский: Смотря, какая композиция мышечного волокна. Если одни медленные волокна, то такой лактат он не поднимет. Если одни быстрые, то почему нет?

Парфенович: Нет. Мы это не обсуждали, быстрые и медленные волокна. Мы говорили о том, что можно ли за 30 секунд достичь такого лактата.

Григоров-Рудыковский: Креатинфосфат кончится практически полностью через 20 секунд, ну естественно 10 секунд на то, чтобы лактат поднялся.

Парфенович: Ну 15, пока никогда не было такого. Это впервые мы получили такие результаты. До этого таких лактатов не было. Вот в чем дело.

Григоров-Рудыковский: Может на такие скорости не выходили.

Парфенович: Не выходили. (Смеется)

Андреева: Я бы хотела внести предложение. Может быть, стоит подумать над тем, чтобы планы рассылать по федерациям, а федерации уже бы в городе рассылали их по школам.

Парфенович: Вы знаете это информация ДСП. Нужны такие, как были в Советском Союзе, брошюры ДСП, для служебного пользования.

Григорова-Рудыковская: Ежегодники?

Парфенович: Нет. Для служебного пользования выходили определенные программы и так далее.

Григорова-Рудыковская: С беленькой обложечкой.

Парфенович: Они уже стали коричневенькими на тот период времени. (Смеется) Были беленькими, стали коричневыми. От срока давности. Чтобы вы читали и учились. Буду пробовать. Получится это у меня или не получится. Не знаю. Но пробовать буду. Чтобы вы все в России обладали такой информацией. Чтобы вы были в курсе о тех данных, которые мы получаем, о тех направлениях, в куда мы движемся, о той работе, которая ведется. Почему важно создать эту систему? Потому что важно сделать школу. Школа это не только в сборной команде. Школа подразумевает под собой то, что человек, который пришел в греблю, и который выступил на Олимпиаде. Вот это школа. И все это должно идти в одном направлении. В техническом плане, в физическом и так далее. Чтобы мы все вместе делали одно дело, направленное на тот результат в конце. Тогда это будет школа. Тогда будем говорить, что в России школа гребли на самом высоком уровне.

Продолжение следует…

Часть 4

При использовании данного материала, ссылка на сайт www.aquaschool-kolpino.ru обязательна.