Сегодня отмечает 80-летний юбилей трехкратная олимпийская чемпионка Людмила Пинаева. Напомним, что она является воспитанницей гребного клуба «Знамя».

Поздравляем нашу знаменитую землячку и желаем ей здоровья и долгих лет жизни!

Предлагаем вашему вниманию отрывки из очерка А. Самойлова «Загадка Людмилы Пинаевой», опубликованного в сборнике «Кавалеры ордена Ленина», вышедшего в издательстве «Физкультура и спорт» в 1974 году.

Людмила Пинаева прослыла гребцом-одиночницей.

Не то чтобы это прочно утвердилось в сознании всех, имеющих отношение к спорту, но некоторые гребцы и тренеры считали Пинаеву человеком, по природе своей неподходящим для командной лодки. Сколько раз она слышала: «Пинаеву надо высадить из четверки, она портит все дело, ей только в одиночке гонять…»

Она доказала всем, что гоняет на одиночке лучше всех в мире. За девять последних лет (1963-1972) ни разу никто в гонках на байдарке-одиночке не сумел опередить ее в официальных соревнованиях – ни на чемпионатах страны, ни на европейских и мировых первенствах, ни на Олимпиадах. И она-то портит дело, попав в четверку или двойку?

Пинаева хмурится – надо же она мешает… Но, может быть, она действительно мешает?

Как все выдающиеся спортсмены, она – индивидуальность. У нее своя техника, свой характер – что и говорить, не сахар, - свои требования к людям, пришедшим в спорт, - высокие, возможно кому-то кажущиеся завышенными. Может быть, в интересах команды лучше предпочесть ей другую спортсменку – пусть послабее, но более пластичную, гибкую, покладистую?

«…Разве путь Пинаевой – не загадка для всех любителей спорта?» Это не из стереотипного журналистского набора - «загадка», «чудо», «легенда». Это пишет не склонный к аффектации человек, профессор в своем деле – Нил Васильевич Савин. Он сам был гребцом экстра-класса, вырастил немало отличных байдарочников, видел всех корифеев гребли. Знает, как трудно долго держаться на гребне чемпионской волны. Считалось: самый волевой и техничный, самый трудолюбивый не в состоянии девять лет кряду выигрывать все, что только возможно выигрывать. Пусть он «самый-самый», но он – человек. И устать может, и заболеть, и захандрить. Чего не случается с человеком за девять лет спортивной жизни!

А с Пинаевой не случается ничего. С третьей Олимпиады подряд привозит она золотую медаль. Кому еще из наших гребцов, кроме Вячеслава Иванова, удавалось добыть такой олимпийский улов?

Разве не загадка, что, начав заниматься греблей в двадцать два года (по нынешним временам – очень поздно), Пинаева выступает без срывов пятнадцать лет, причем девять последних возглавляет нашу гребную эскадру?

Проще всего объяснить загадку так: феномен! Но Пинаева феноменальными данными не отличается, есть в сборной девушки и посильнее. Людмила Ляушко, когда сдает нормативы по общефизической подготовке, в нескольких номерах Людмилу Пинаеву обходит, а еще в нескольких ей не уступает. Когда Савин начал заниматься с будущей победительницей Игр в Токио, Мехико и Мюнхене, он и не помышлял об ее олимпийских стартах.

Но и середнячком Людмила не была. Тренер Слепушкин, к которому она начала ходить на занятия, быстро выделил ее:

- Она, Нил Васильевич, посильнее других, берите ее к себе, у вас лучше получится.

Вся ее дальнейшая жизнь – подвижничество. Бесконечный труд: высокие нагрузки, разъезды-переезды, круговерть гонок.

…Шестеро ребятишек бегало в доме у путевого рабочего Иосифа Викентьевича Хведосюка и его жены Антонины Максимовны. Люда родилась в Ленинграде, а поселились они перед войной в Красном Селе. Война, оккупация. Жили впроголодь, хоронились в лесу, когда фашисты угоняли наших людей в рабство. После войны переехали в деревню Шпаньково, недалеко от Гатчины. Шестерых одному кормильцу поднимать в послевоенной разоренной деревне… Кто проходит через это в детстве, у того железа в характере и мягкости в сердце прибавляется.

Училась она в школе на станции Елизаветино, а потом уехала в Ленинград, устроилась на бумажную фабрику имени М. Горького. В шестнадцать стала Люда Хведосюк самостоятельным человеком. Должность у нее была не конторская – руки и спина ныли к концу смены. Но, приученная к труду сызмальства, она не искала работенки полегче.

Работая на фабрике, она отличилась как-то в лыжных гонках. Ее послали на семинар инструкторов, где ее и встретил тренер по гребле Слепушкин.

А потом пятнадцать лет вместе с Савиным: она – в вёрткой, остроносой, изящной байдарке, он – в катере. У нее выгоревшие на солнце густые светлые волосы, у него – седоватый ёжик. У обоих, как у истых гребцов, обветренные лица. У нее в руках весло, у него – секундомер на шнурке.

О, этот секундомер на шнурке! Он всевидящ. Стоит чуть-чуть расслабиться, он заметит, и тебя подстегнет голос тренера: «Прибавь! Резче!» Ты прибавишь, он это отметит сразу же, твой всевидящий контролер, и ты услышишь: «Еще резче! Прибавь!» И, проклиная в душе день и час, приведший тебя в греблю, ты прибавишь, хотя, казалось бы, прибавлять больше ничего. И тренер скажет снисходительно-одобрительно: «Ничего. Это уже на что-то похоже…»

Так – пятнадцать лет. Километры – десятки, сотни, тысячи. В лодке. На лыжах. Бегом. В бассейне. Реки, озера, каналы. Химки в Москве, Золотой затон в Астрахани, колхозный пруд в украинском селе Ружичная… Ереван. Псков. Житомир… И заграница: от Японии до Мексики.

Сразу после войны, когда Люда пошла в школу, ученические хоры распевали: «Мимо леса, мимо парка на простор родной реки мы несемся на байдарках наперегонки. Поражений я не знаю, мне усталость не страшна, всех ребят я обгоняю с нашего звена». Люда тоже пела эту лихую песенку. И разве могла подумать, что в будущем именно она не узнает поражений!

Однако будем точны. В первые годы она знала и поражения. Но все-таки удивительно быстро вошла Пинаева в элиту гребного мира. Через два года тренировок – она чемпионка страны в эстафете 4х500 метров, еще через год, вместе с Ниной Грузинцевой – чемпионка Европы на двойке, еще через два года – серебряная медалистка первенства мира на двойке вместе с Марией Шубиной. Проходит очередной сезон, и в Токио Людмила впервые становится олимпийской чемпионкой на байдарке-одиночке. С той поры на этой лодке она действительно не знает поражений.

Всякое было. Можно много разговаривать о каждой стране, каждом канале или озере, каждых пятистах метрах – всегда одних и тех же, всегда новых. Но полнее всего – и как человек, и как спортсмен – раскрылась она, по-моему, на трех соревнованиях: в Астрахани в 1966 году – чемпионат СССР, в Мехико в 1968 году – Игры XIX Олимпиады, В Мюнхене в 1972 году – Игры XX Олимпиады.

В Астрахани Пинаева выиграла все – одиночку, двойку, четверку, эстафету. Она и ее подруги из «Труда» удивили тогда всех, а она лично опровергла мнение тех, кто не считал ее командной гонщицей.

В Мехико, на канале Сочемилко, у нее в глазах было темно от боли. В темную мексиканскую ночь ее сбила в олимпийской деревне машина итальянской делегации. Итальянцы отделались легким испугом, Пинаева получила серьезную травму. Через несколько дней она стала олимпийской чемпионкой.

В Мюнхене…

За два года до Мюнхена я прочитал в одной из книг о спортивных героях: «В Мехико победный финиш для Людмил Пинаевой стал последним». Многие тогда полагали так: Пинаева кормила родившегося в сентябре шестьдесят девятого Андрюшку. Ее молодые конкурентки рванулись вперед, а она была бесконечно далека от секундомера, лодки, вечной необходимости обгонять, обгонять, обгонять…

Ей рассказывали: Попова и Бойко особенно сильны, они начали выигрывать международные регаты. Ей говорили: в сборной теперь новые лидеры. Она понимала: год для спорта потерян. Не страшен был бы этот год лет десять назад, а теперь девочки стали на год опытнее и сильнее, а она – на год старше.

Уйти? Красиво уйти – непобежденной? Но пришла весна семидесятого, и она, оставив Андрюшку бабушке, полетела на юг. Кто сказал, что байдарка - легкая лодка? Влажный ветер пьянил ее, весло вязло в воде, дыхание сбивалось. Разлученная с водой на год, Людмила торопилась снова привыкнуть к ней.

Кое-кто недоумевал:

- Надо же, год не выступала и хочет сразу выступать за сборную! Не пора ли угомониться? Не пора ли дать дорогу молодежи?

Не пора – ответила Пинаева оппонентам. Ответила во время очередного чемпионата СССР, опередив Бойко и Попову на две секунды.

За год до Игр мюнхенской Олимпиады Пинаева стала в Белграде чемпионкой мира в гонке на одиночке и вместе со своими подругами по сборной выиграла золотые медали в четверке. Вот вам и некомандная гонщица!

В Мюнхене Людмиле Пинаевой очень хотелось выступить в одиночке и в третий раз кряду принести Родине золотую  олимпийскую медаль. В последнее время советские гонщицы не знали поражений в этом виде программы. Было ясно, что особой конкуренции в Мюнхене наша одиночница не встретит. Труднее всего, пожалуй, было попасть в Мюнхен: у Пинаевой появилась грозная соперница – одесситка Юлия Рябчинская, ученица двукратной олимпийской чемпионки Антонины Серединой. Но в Житомире на первенстве страны, за два с половиной месяца до Мюнхена, Пинаева опередила Рябчинскую на одну десятую секунды. Все было за ленинградку – и старые заслуги, и громадный опыт, и выигранный отборочный тур.

Но тренерский совет сборной рассудил иначе: на Играх ХХ Олимпиады в байдарке-одиночке доверили выступать Юлии Рябчинской.

Разве не загадка путь Пинаевой? Разве и по справедливости, и по логике не ей надо было ехать в Мюнхен как одиночнице? Или ей уже не так доверяли, как раньше, когда она была моложе? В том-то и парадокс, что ей доверяли, как никому другому, и поэтому не посадили в байдарку-одиночку. Здесь, повторяю, особой конкуренции не ожидалось. Зато о двойке этого никак нельзя было сказать. Двойка наша – в разных составах  - проигрывала последние годы крупнейшие международные турниры. Столько у нас в стране сильных мастеров, а победного экипажа из двух человек никак не могли создать. Пробовали сажать в лодку второй и третий номера сборной – не получалось.

Проиграл наш дуэт на Играх Олимпиад в Токио и Мехико, был третьим на первенстве мира в Белграде, четвертым на предолимпийской неделе в Мюнхене в 1971 году. В олимпийском сезоне в Париже наша лодка (Попова, Курышко) уступили байдарке ФРГ.

Тренеры думали, считали, взвешивали. Времени у них оставалось в обрез – середина июня, а еще нет экипажа, между тем  в сентябре предстоят старты на канале Фельдмохинг. Как ни раскидывай, загребным в лодке, у которой есть шансы на «золото», может быть только Пинаева.

Она приняла это решение молча – не кипятилась, не протестовала. Было ли ей обидно? Не знаю. Как свидетельствует Савин, Людмила не высказала своей обиды. Можно лишь догадываться, что пережила она, узнав о решении тренерского совета. За два с половиной месяца до Мюнхена попечению Савина был вверен новый экипаж двойки Людмила Пинаева – Екатерина Курышко.

Харьковчанке Кате Курышко, подготовленной тренером М. Козловым, было двадцать два. На чемпионате страны в Зугрэсе, когда Пинаева возвращалась в спорт, Катя дебютировала. В Белграде она сидела в четверке за Пинаевой. Тогда у них получилось неплохо. Но четверка совсем другое, нежели двойка. Научится ли Курышко с первых мгновений понимать замыслы своей загребной, наконец, уживутся ли они?

Их проверяли на психологическую совместимость – с этой стороны препятствий для сотрудничества не оказалось. Вряд ли ужились бы два ярко выраженных лидера в психологическом плане. Но лидер – волевой, подчиняющий, задающий тон – был один. Катя не строптивилась, «прислушивалась к мнению другого, более опытного человека, понимала, что ей добра желают» (так сказала об их совместной подготовке сама Пинаева). К тому же она была добросовестной, не ныла, когда они, окоченевшие, и побитые градом, возвращались с рижского озера Плявинис в маленький финский домик и развешивали на веревке свои мокрые майки.

Добросовестная, терпеливая, уважительная к старшим, Катя менее всего была безропотным существом. С тихоней, смотрящей ей в рот, Пинаева бы не «спелась»: такие ей не по нраву. Катя, когда понимала, принимала и стояла на своем, если была убеждена в своей правоте. В ней было что-то пинаевское, и это нравилось Людмиле. Они добились свободного хода лодки. Мощный длинный гребок давал им преимущество в скорости.

Вопреки очевидным факторам, вопреки победам на чемпионатах страны и мира в командных лодках, некоторые коллеги все же продолжали считать Людмилу сугубой одиночницей. Но в Мюнхене не было одиночницы Пинаевой, безропотно подчинившейся решению тренерского совета. Была команда Пинаева – Курышко. За новой командой, уже выигравшей регаты в Румынии и Дании, смотрели в Мюнхене во все глаза. На тренировках их сопровождали по берегу велосипедисты с кинокамерами. Наблюдатели с секундомерами сидели на вышках, засекали их время на отрезках. Бесцеремонное подглядывание раздражало. Они пробовали хитрить, проходили отрезки вполсилы. Но долго так не продержишься  - еще чего доброго форму потеряешь! И они неслись по Фельдмохингу под стрекот кинокамер и щелканье секундомеров.

Людмила Пинаева (на переднем плане) и Екатерина Курышко на Олимпиаде-1972 в Мюнхене

Я спросил однажды у Савина, какой должна быть идеальная загребная?

- Мужественной, с самообладанием, с чувством ритма, умеющая держать темп на всей дистанции, - ответил тренер Пинаевой.

Такой и была ленинградка в день финального заезда на Играх ХХ Олимпиады. Вместе с Курышко Пинаева выиграла золотую медаль. А Юлия Рябчинская стала олимпийской чемпионкой в гонке одиночек. Тренерский совет сборной все рассчитал верно.

Шестеро самых выдающихся советских спортсменов – героев Игр ХХ Олимпиады получили орден Ленина. Пятеро мужчин и одна женщина – Людмила Пинаева.

И вот что примечательно: каждый из пятерых награжден за победу, одержанную им в лично, индивидуально. Пинаева – единственная, удостоенная высшей награды Родины за выступление в команде – маленькой, но команде.

А. Самойлов

1974 год